Читать интересную книгу Игры на воздухе - Сергей Надеев

Акростих

Созревает июль, махаон шелестит на булавке;Выступает роса и к земле пригибает плоды.– Будет, будет лежать, о сластёна в худой безрукавке,Ежевичный король, горячильщик озёрной воды!

Отросли у сверчков долгожданные певчие крылья.То-то им щекотно! В травянистых покоях твоихРазгулялась всерьёз легкокрылых существ камарилья,Лепестками соря, как ты будешь сердиться на них!

И расстроимся мы, что пора комаров и малины.Августин свиристит и бредёт по горячей пыли.Сено бабы гребут, по глаза повязали холстины.Ночники шелестят и слагают цветные картины.

…А Июль нахлобучил фуражку и где-то маячит вдали.

«О лето из трёх лепестков…»

О лето из трёх лепестковНа сломе шмелиного вдоха!О лето из сети подвоховВ куртинах размашистых мхов!

Странгалия мне принесётНа брачных чешуйках хитинаОзёрную влажную глинуДа зной перегретых болот.

В стреканья стрекозьих утехВмешается траурниц вылет.Их тёмные меты на крыльяхЛапландец прочтёт нараспев.

О, как мне тебя провестиНапевами разноголосиц,Тенистой тропой сенокосиц,Застывших, суставы скрестив?

Я буду стараться, а ты —По лёту хитиновой кастыГадай на столетья и властвуйВокалом воды и слюды!

«Элегической грустью по выпавшей влаге ведомы…»

С. К.

Элегической грустью по выпавшей влаге ведомы,Утопая по локоть в абзацах прочитанных книг,Мы с тобой горячимся, листая цветные альбомы,И никак не решим – доказательства наши весомы! —Кто же первый из нас пауков и стрекоз ученик.

Я тебе говорю: «Посмотри на покров крестоносца,На прозрачное тельце внутри нитяных гамаков…»Ты в ответ возражаешь, что в грузных пареньях колодцаПогибают цикады, бессильные с солнцем бороться,«Запуская в траву парой пыльных своих башмаков».

«Созревают плоды…» – «Нет, плоды – под дождём опадают…»;«Только минул июль…» – «Вот уж август в плаще из теней…»;«Нас разлука гнетёт…» – «Нам разлука – мечты окрыляетИ для будущей встречи печёт на золе караваиИз крутого замеса невстреч, недошедших вестей!..»

Ну да полно, Светлана! – тебе оставляю журчалокДа холодные перья ведущих дожди облаков,И страду косарей, и «желтеющих нив покрывало»,Государственных ос костяное безумное жало —Всю грамматику Фабра в пятьсот муравьиных томов!

«Мы вышли к озеру…»

Мы вышли к озеру.И резкоПовеяло, как сквозняком,И вздрогнул лес, как занавеска,Повисшая над косяком.

И большего – не разглядели…Но что скрывается вдали? —Не прошлое же, в самом деле,Которого не обрели!

Отчётливы и одиноки,Покачиваясь, как во сне,Текут воздушные потокиСквозь лес, недвижный в стороне.

И нам, наверное, – туда жеБрести по сумрачным холмам,Куда и жизнь течёт, и дажеОтносит дым по берегам.

Туда, куда полоска светаПодсунута… —За эту дверьЗаглядывать – дурная мета.Или смертельная, поверь.

«Постоялец поднимется в десять…»

Постоялец поднимется в десять.И уляжется в час рыболова.Понапрасну не выронит слова.Предварительно каждое взвесит.

Он глядит в слюдяное оконцеНа короткую грядку укропа,В чайной чашке елозит по донцу,Подбирая потёки сиропа.

Потолочная прелая балкаОсыпает чаинки распада,И скрипят, словно ось катафалка,Восемь крон госпитального сада.

Кто-то бродит на мягких подошвахПо периметру дачного лета,И сияет осенняя прошваВ безутешных балладах поэта.

«Когда светило гаснет где-то —…»

Когда светило гаснет где-то —За сто шагов не одолетьКуртины скошенного света,Уже остывшего на треть.

И над остуженной равнинойПеретекает полыньяНе то тоски неодолимой,Не то ушедшего огня.

И тень, отброшенная нами,Не след ли совести извнеВ ненаделённой именамиОднообразной вышине?

Чем выше в гору – тем просторнейИ тяжелее говорить…Да воспылает воздух горний!Да нас ему не укорить!..

«Побросали лёгкую одежду…»

Побросали лёгкую одежду,В воду погрузились неспеша,И сновали рыбьи тени междуСмуглых икр, порывисто дыша.

Лёгкий свет позванивал над плёсом.Или просто с берега влеклоЗапах непросушенного тёса,Лодок перевёрнутых тепло?

Ночь поверх – ворочалась, скрипела,Дизелем топталась на мели,А внизу – лилась, сияла, пела.И в восторге обмирало тело.Фонари маячили вдали.

«Бродить по лету, нахлобучив…»

Бродить по лету, нахлобучивФуражку лёгкого сукна,И, самому себе наскучив,Упасть в траву, как в рощу сна.

А там – вращаются химерыКосноязыким косякомИ подтверждаются примеры,Что мир – двулик и насеком.

Вскарабкавшись по мятой тулье,Кузнечик держит – рамкой вниз —Раскачиваясь, как на стуле,Погод пружинный механизм.

В карманах шарить – не отыщемТрёхгранный ключик заводной,Он – у жука за голенищем,Вразмах таранящего зной.

А жук – мелькнул за мочажины…И никому не завестиНебес ослабшие пружины,Играя ключиком в горсти.

Ну вот и лето отсветалось —Простим ему неологизм.Кузнечик скачет и усталостьЗаводит, словно механизм.

«Звенящая звезда, в косую сажень лето…»

Звенящая звезда, в косую сажень лето,Немного облаков, и боле – не проси:Достаточно щедрот, остановись на этом.А впрочем, принеси неспелых слив в горсти.

В полуночь будет дождь. И вместе с влагой будутБеззвучно опадать усталые плоды.И привкус частых зим дичком вкрадётся в губы,И по щекам пройдут чуть влажные следы.

Забылось, всё прошло: и ссадины, и раны;В разгар июльских гроз не вспомнить холодов,Как жили, что во сне, и спать ложились рано,Вписав поспешность дня в подшивку дневников.

Не помяни судьбы со зла и суетливоЗа щедрости её на признаки беды!Прикрутим фитили, просыплем нá пол сливыИ вслушаемся в сад, теряющий плоды…

«Как тебе подойдут огранённые лунные блики!»

Как тебе подойдут огранённые лунные блики!По ключицам скользнут, образуя крутой полукруг,И кувшинчики света в обвязке невидимой нитиОтзовутся, рассыпав сухой костяной перестук.

Прошумит над землёй грузных птиц гомонящая стая.И студёная ночь упокоит летучий отряд.И невольно отметишь, рассеянно книгу листая,Что июль – на излёте, помалу растратив заряд.

Кто из нас дорожил ежедневным назойливым чудомИз распахнутых рам выпускать зазевавшихся ос?– Помни, помни меня в этом душном своём ниоткуда,Где колышутся воды и тает за дымкою плёс…

«Ненасытная ночь отсекает стеклянное стремя…»

Л.В.

Ненасытная ночь отсекает стеклянное стремя.И уже не уйти по планете угасших болот.На проворных ветвях каждый лист – как трёхпалое знамя,Как военные стяги разбитых полков.

То-то горько в крови, то-то поло пространство меж нами —Будто мы полегли, а не серые стебли травы.Бьются капли о скат и рождается время меж нимиИ течёт по стеклу наподобье воды.

В эту пору не жди ни опеки, ни спешки.С подоконника льёт. Тянет влагой и тьмою.А там —Натыкаясь на листья, рождаются шумы и вспышкиИ полотнища лупят, и дождь по пустым кузовам.

Аргонавты

Первое путешествие

1

До света заставили днища углами корзин,В глухих свитерах развернули тяжёлые плечи,Колени сковали резиной. С замедленной речьюРазлили по лампам ночным жестяной керосин.

Пропахла осокой и жестью вода в берегах.А жёны крестили, губу закусив, аргонавтов,Детей целовали. И был поцелуй одинаковС рыданьями, горечью в замкнутых скорбью губах.

И жёны молчали в холщовых нарядах ночных,Крест-накрест к груди прижимали озябшие кисти,Белели в сенях и безмолвно прощали. И листьяРоняли деревья в дверные проёмы на них.

2

До утра, раздирая ладони, кочевали по рыбьим кругам.И уключины медленным звоном подавали известия рыбам.А язи уходили неслышно по засыпанным илом пескамИ попутно пугали личинок, чтобы бег не казался постыдным.

А когда на озёрах раскрыли, разобрали тяжёлую сетьИ залили вином шаровары из гремучей брезентовой кожи —Перестали язи торопиться и болотные птицы скрипеть,И развёл молодой доломедес в черепушке мучнистые дрожжи.

Пожимала округа плечами: что за выдумки, что за смешки? —В этот час не родиться подёнке и странгалии не возвратитьсяИз лугов к золотым эпифитам. Но плескал доломедес в ковши,А затем на холодную воду обернул черешком остролиста!

Застилая глаза и жужжала, восходил по осоке туман.Потонули угрозы ктырей и несложные вздохи стрекозьи.И от правого борта не видно конца кормового весла,А от левого борта не видно – ни весла, ни креста, ни погоста…

3

О, замедлено время, как частые выдохи рыбьи!И теряются сроки, и пальцы дымятся, и спины.Кто вы, юноши, в царстве стрекоз и хитина,Вычитальщики снов, выкликальщики ветра и ливня?

– Бузотёры, хлебнувшие ночи, не знавшие воли!Вы опять приложились к бездонным бидонам разлукиИ весла древесину зажали в ладонях до боли,И уключины полны густых металлических звуков.

Вы прощупали дно и развесили жадные снасти.Вы рыданьями рыб наслаждаетесь, точно игрою,Медноскулые юноши, полные смеха и страсти.– О, легки ваши жесты забавы над сонной водою!

И, резиновой поступью меря пространство от борта,Вы заносите гибкое тело над плотью болотаИ, смеясь, второпях, вырываете рыбьи аорты!И горит чешуя на брезенте, как медные соты.

4

А в это время всё преображалось. —На плоском дне в картонных рачьих юртахРождались вздохи, шорохи, движенья,Мутили воду жирным прахом ила.

Всё глубже проникали колья светаИ дно делили. И вкруг них бродилиГлухие пучеглазые сазаны, —Как бы телки на привязи в лугах.

О, чем не лес! – В колоннах стрелолистаКарабкаются робко пандориныИ турбеллярии срываются с листа.О, чем не роща для охотоведа,Для ловчего с капроновым сачком!

Но юноши подтягивают снасти.На уровне груди клокочет рыбьяГлухая жизнь. Да нет – уже не жизнь…

Кто вам расскажет – старцы или воля? —Как под шестом хоромы серебрянкиВзрываются, как обтекают листьяГлухого рдеста воздуха шары?

О паника бескровного народа!

5

Шесты обломились! Из ила обломков не вынуть.Весло ускользнуло. По правому борту – пропажа!На высохших сломах стрекозье семейство уснуло,На мокром весле – неподвижный тритон в экипаже

Подводных жуков. О, утраты легко восполнимы!Воды и осоки немыслимо тронуть иначе,Как тонкой ногой водомера, скользящего боком,Крылом неуёмной подёнки, пустым и горячим.

А воздух бессилен и тонок в стволах остролиста.Не возятся птицы, горячей воды наглотавшись.А Время зажало в ладонях стеклянные спицы,И завтрашний день – неминуемо станет вчерашним.

Крахмалом и крепом сентябрь укрывает округу.На влажной груди у него холодят амулеты.Носком сапога он грибы обрывает, покудаПрибрежная хвоя изогнута влагой и светом.

Расчерчен и начат осенний торжественный табель,И в графах колеблются птичьи просторные флоты;Я чувствую явственней брызги разбившихся капельИ в запертых ульях чеканные медные соты.Мы Временем полны – как йодом жестяные кружки.И жжением полны – как воздухом – полости лёгких.Ручейник рыданьями хижины кварца разрушит,Осколки диффлюгий течением бросит на сушу…

…Золой камыша шелестят деревянные лодки.

1981

«Закрой глаза: прямые складки лета…»